Полесская Памплона

Молодая женщина – врач медленно шла по деревенской улице с работы домой. Совсем недавно она начала работать в в сельской больнице, куда она попала по распределению после завершения учёбы. Когда она увидела оборудование и инструменты, с которыми ей предстоит работать, она горько разрыдалась. Завершалось шестое десятилетие двадцатого века, но цивилизация почему-то обошла эту больницу стороной. Вместо стоматологического кресла – простой стул с подголовником, бормашина с ножным приводом, напоминавшая прялку, примитивный стирилизатор, убогие заржавевшие инструменты. Добрая женщина – местный фельдшер, взявшая над ней шефство, успокоила её, сказав, что других инструментов и оборудования нет и в ближайшее время не предвидится. Поэтому надо работать тем, что есть. Несколько дней врачу понадобилось, чтобы привести всё в рабочее состояние, и к концу недели был открыт приём. На первых порах крестьяне отнеслись к молоденькому врачу с недоверием, но после нескольких удачных пломбировок и удалений зубов отношение стало меняться, и впервые сегодня собралось столько пациентов, что пришлось даже продлить приём на два часа. Да и больные были все, как на подбор. Молодой девушке пришлось вскрывать капюшон над зубом мудрости. Пожилой крестьянке, явившейся с огромным флюсом, было необходимо удалить зуб с корнями, разветвлёнными, как у дуба. Когда зуб с грехом пополам был выдернут, крестьянка тут же засунула свой заскорузлый палец в свежую кровоточащую лунку, чтобы проверить качество выполненной работы. Увидев это, врач чуть не упала в обморок. А когда она лечила здоровенного мужика, ей пришлось становиться на ящик, в то время как фельдшер крутила ногой педаль бормашины. Ящик шатался, и нужно было очень постараться, чтобы не травмировать пациента, у которого к тому же вдруг взыграли чувства, и он всё время норовил посадить молодую женщину к себе на колени. И вот теперь, с трудом доведя приём до конца, полностью обессиленная, женщина брела по улице и размышляла о том, что бы приготовить побыстрее на обед. В её условиях это была непростая проблема. Продукты, которые она привезла из города, подошли к концу. В сельском магазине из продуктов можно было приобрести только соль, конфеты – подушечки и чёрствые пряники. Местные крестьяне отказывались продавать ей продукты, так как в этой полесской деревне издавна существовало поверье, что если продавать своим, то «родить не будет». Правда, опекавшая её фельдшер заверила, что пациенты её признали и скоро проблем с продуктами не будет. Внезапно её размышления были прерваны громким криком: -Дохтар, дохтар! Сцеражыся! Женщина подняла голову и оцепенела. Впереди, посреди опустевшей улицы стоял огромный племенной бык. Он грозно фыркал, яростно сверкал глазами и рыл копытом землю. Повидимому, он давно увидел идущую женщину, но был несколько озадачен тем, что она не только не убегает, но, наоборот, продолжает смело идти ему навстречу. После нескольких секунд растерянности женщина, наконец, пришла в себя и быстро юркнула в первый попавшийся закоулок, надеясь найти там какое-нибудь укрытие. Этот манёвр послужил для быка долгожданным сигналом. Он заревел и сорвался с места. Услышав этот рёв, врач также помчалась изо всех сил вперёд. К её ужасу никаких укрытий перед ней не было. По обеим сторонам улицы возвышались плетёные заборы, впереди находился деревенский колодец и в нескольких десятках метров за ним виднелась спасительная калитка. Топот копыт быстро приближался, и врач поняла, что достичь калитки она уже не успеет. Добежав до колодца и собрав все силы, она в отчаянии оттолкнулась ногой о сруб колодца и, как заправский лёгкоатлет, перлетела через плетень как раз в тот момент, когда бык уже пытался поддеть её рогами. Во время прыжка она зацепилась бедром о кол забора. При этом подол платья зацепился за кол, и платье с треском распоролось снизу доверху. А бык, пронёсшись мимо, как танк, резко затормозил и закрутился на месте, не понимая, куда делся его враг. Потоптавшись на месте и так никого и не обнаружив, он медленно подался восвояси. А женщина, лёжа на картофельной грядке, с изумлением смотрела на возвышающийся над нею забор, который снизу казался особенно высоким, и пыталась понять, как она сумела преодалеть такую высоту. Отлежавшись, она стоная и охая, встала и, убедившись, что быка поблизости нет, побрела через огород к калитке, придерживая руками разорванное платье.